Всех детей, не только вне зависимости от их национальности, но и с разными врожденными физическими проблемами переведут в обычные латышские школы.
Если основная масса родителей обычных детей не ходят на акции против реформ «Черного Карлиса», предпочитая заняться чем-нибудь более интересным или просто отдохнуть — огороды-шашлыки-природа — то мамы и папы школьников с проблемами речи, слуха, зрения и вообще восприятия мира, чуть ли не громче всех в прямом смысле проклинают Шадурскиса.
В Латвии тысячи детей с инвалидностями учатся по особым программам в школах со специальными педагогами. К таким детям необходим подход особый, и, конечно, эти русские ученики попросту не могут заниматься вместе со сверстниками другой национальности, тем более, у которых нет аналогичных проблем. Ведь они не могут учиться даже с обычными детьми своей национальности.
Теперь всех их вместе с обычными русскими детьми насильно затолкают в латышские школы. К этому и латышские школы не готовы. И специальных педагогов не хватает. И на «бирже труда» со страхом ждут: когда выстроится огромная очередь из очень уважаемых специалистов, всю жизнь проработавших в школах, где давали шанс детям найти себя в этом мире — и говорить с ним на его языке.
О проблеме рассказали многие родители, но только анонимно: боялись, что чиновники и директора школ отыграются на их детях. Только мама Ольга Курашкина-Ширяева не побоялась выступить открыто.
«Сейчас в Риге и других городах есть школы со специальными коррекционными программами для детей, у которых разные проблемы — с речью, со зрением, со слухом. И если обычные учебные заведения после реформы Шадурскиса продолжат работать, только в ином статусе — из русских превратятся в латышские, то коррекционные программы вовсе „упразднят“», — говорит Ольга Курашкина-Ширяева.
Речь идет о детишках, у которых, например, врожденные физиологические патологии носоглотки или челюсти. Почти все такие дети с инвалидностью от рождения, скажем, когда у ребенка «волчья пасть» и попросту нет неба, а еще и нарушен слух, что, оказывается, взаимосвязано. У таких детей и со зрением часто бывают проблемы, и вестибулярный аппарат нарушен. Детям с «волчьей пастью» примерно раз в год делают обязательные операции на верхней челюсти, после чего ребенок фактически заново учится говорить.
«И вы представляете, что будет, когда такого русского ребенка переведут не просто в обычную русскую школу, но в обычную латышскую. Такой ребенок и со здоровыми-то детьми (и с учителями!) своей национальности не может учиться вместе, а тут его загонят в совершенно чужеродную среду — латышскую, когда и язык другой (и система артикуляции), и, что немаловажно, ментальность иная», — подчеркивает Ольга Курашкина-Ширяева.
Она рассказала, что русский ребенок, который совершенно иначе воспринимает мир, попросту замыкается, если общается с латышскими воспитателями. А когда латышский педагог не понимает, не обучен работе с такими детьми (тем более другой национальности и менталитета), он жизнь малышу губит, не только не помогая ему хоть как-то улучшить речевой аппарат, но способствуя развитию новых комплексов.
«Нашим детям выделяется больше часов на освоение школьных знаний. И это логично. А представьте, что будет, когда такой ребенок попадет в класс к обычным детям? К кому преподаватели будут приспосабливаться на уроках — к детям, у которых проблемы с речью, или к обычным? Если к обычным, тогда наши дети вообще не смогут учиться — и будут оставаться на второй год, на третий. А если преподаватель начнет подстраиваться под наших детей, то что тогда большую часть времени на уроке делать обычным школьникам?» — спрашивает чиновников министерства образования собеседница.
Ликвидируют коррекционные программы не только для таких детей, но даже для аутистов. Об этом рассказала логопед Анастасия Ефремова.
«Дети-аутисты часто лишь частично воспринимают информацию. Например, я говорю ребенку: „Возьми со стола пирожок и положи его на тарелочку“. Ребенок из всего это воспринимает, скажем, только „пирожок“ и „положи“, а остальные слова проносятся мимо него. Ребенок не понимает, что делать, ведь „пирожка“ у него еще нет в руке, что и куда „положить“? И представляете себе, что произойдет в классе, где будет пять таких детей, а остальные — обычные? Во что превратятся уроки?» — говорит Анастасия Ефремова.
Вовсе не случайно и далеко не вчера для таких детей разработали специальные программы в особых учебных заведениях. Такими детьми занимаются исключительно сильные специалисты, которые постепенно могут научить детей и читать, и воспринимать информацию, и пересказывать все.
«Сейчас вообще в Латвии мало русских специалистов, способных работать с русскими детьми, у которых проблемы с речью, ритмикой, восприятием (как, например, у аутистов). Большинство таких специалистов в годах. А молодые специалисты в Латвии, что латыши, что русские, учатся только по-латышски работать с латышами.
Вам любой специалист докажет, что латышский логопед не годится для русского ребенка, поскольку у представителей разных национальностей и мозг по-разному работает, и речь рождается иначе, и даже язык во рту работает по-другому — чтобы появлялись те или иные звуки и слова. Многие русские дети при общении с латышскими воспитателями-логопедами замыкаются. В то же время с русскими педагогами раскрываются — и идет процесс», — отмечает Анастасия Ефремова.
Евгений Лешковский
Leave a Reply